Сейчас заграничными поездками никого не удивишь, только разве что очень ленивый не бывал теперь за кордоном. Но так было далеко не всегда. Я неплохо помню не такие уж отдаленные времена, когда о заграничных поездках практически никто еще и не мечтал, а спонтанные и эпизодические появления западных музыкантов в Ленинграде становились подлинной сенсацией. Это теперь визиты зарубежных команд разной степени крутизны стали делом привычным и естественным; то JETHRO TULL пожалует, то Пол Маккартни, то Роберт Плант, то Марк Нопфлер. Однако тогда, в середине и в конце восьмидесятых годов прошлого века все было по-другому. Тем не менее, перестроечные трансформации постоянно ощущались, и не только в политических раскладах, но и в каждодневной жизни, и в многоплановых культурных процессах.
Старый рок-клуб на Рубинштейна,13 также был вовлечен в новые жизненные вибрации. Помниться, как однажды здесь выступал английский рок-бард Билли Брегг, который заметил,что именно в таких зальчиках начинался в Англии панк-рок. Ему виднее, конечно. Надо заметить, что роковая альма-матер вид имела тогда крайне непрезентабельный вид, все ее убранство заключалось в нескольких рядах казенного типа кресел, полученных в наследство от некогда красного жэковского уголка. Славный Билли выступал недолго, но слушать его было необычайно приятно, а несколько номеров они спели вместе с БГ. Примерно в то же время в рок-клубовском полуподвальчике побывали и «Скорпионз». Сохранилась любительская видеозапись, пусть и убого, но честно зафиксировавшая недолгий визит суперзвезд. Зрелище фантастическое, абсурдное: крошечная сценка, Рудольф Шенкер со своей бандой «оттягиваются» в полный рост, изнемогающая от экстаза публика и неприлично дюжий секьюрити в дверном проеме. В отличие от демократичного Билли, не побрезговавшего бесхитростными бутербродами с вареной колбасой, расторопно доставленными из кафе-автомата на углу Рубинштейна и Невского, «скорпионы» были более официозны и как бы не совсем себе хозяева, их краткое нашествие жестко контролировалось представителями менеджмента, во дворе дежурили суровые охранники — понятное дело, шоу-бизнес, но все равно остался немножко неприятный осадок, и поэтому тогда уже стало понятно, что есть в этой неизбежной, «звездной» тусовке что-то не совсем человеческое...
Во время одного из выступлений «Популярной Механики» Сергей Курехин затащил на сцену бас-гитариста по имени Крис Кросс из английской группы ULTRAVOX. Эта команда, образованная в 1974-ом году и являвшаяся одной из предтеч британского электропопа, была достаточно известной, но большая часть посетителей концерта об этом даже и не знала, а поскольку вокруг Рок-клуба тогда постоянно крутились партийно-комсомольские-кэгэбэшные соглядатаи, то Курехин и не стал публично афишировать появление английского музыканта. Провели Криса в концертный зал через служебный вход, надев на него здоровенную ушанку. Так же, в ушанке, Кросса быстренько трасформировали после концерта на улицу; правда, господа кураторы что-то уже успели пронюхать, но было поздно, все уже произошло, хитроумное рок-н-ролльное «добро» победило мерзкое «зло» совдеповских контролеров.
А однажды в рок-клуб заехали музыканты группы UB 40. Короли музыки реггей тогда дали концерт в «Юбилейном», и предварительно даже провели несколько репетиций в большом зале Театра Народного Творчества ( где и находился в ту пору рок-клуб) – впрочем, это совсем не афишировалось даже в рок-клубовских кругах. Зато уже потом, группа появилась после своего выступления на одном из очередных концертов рок-клуба, правда, тогда музыканты ничего не исполняли, но зато немножко потусовались на сцене, к немалой радости находившихся в зале зрителей.
Если уж говорить о контактах с недосягаемым тогда еще зарубежьем, то нельзя не вспомнить о концертах, проводившихся иногда в американском консульстве. Попасть на эти джазовые, в основном, вечера могли лишь немногие, сумевшие раздобыть приглашение. Во время консульских увеселений на близлежащих перекрестках находилось множество ментов, но ежели при подходе они никого не трогали, а только злобно таращились на приходящих, то зато после окончания вечера начинались множественные прихваты, проверки краснокожих документов и почти тотальное вязалово, уклониться от которого было весьма затруднительно. В консульстве все мы ненадолго попадали в другой мир, в натуральные Штаты – вежливое обращение, отборные концертные программы, интереснейшие кинофильмы и еще фуршеты, равных которых нам посещать тогда не доводилось; многие из гостей музыкального и околомузыкального толка зачастую набирались «вискарями», мартини и прочими напитками по самой полной схеме, чем значительно облегчали деятельность неутомимых сторожевых ментов.
Первой из рок-клубовских групп, поехавших за границу, были «Игры». Они приняли участие в феврале 1988 года на фестивале альтернативной музыки «Новая сцена» в Гданьске. Вскоре, уже весной того же года состоялась первая поездка питерских рокеров в настоящую капстрану, в Финляндию. С страну Суоми отправились семь человек – Андрей Отряскин, Игорь Тихомиров, Марк Бомштейн – группа «Джунгли», Александр Ляпин, Игорь Доценко, Вадим Курылев – «Опыты», ну а в качестве старшего или представителя рок-клуба поехал и ваш покорный слуга. Вместе с нами, в составе той же туристической группы были еще некие мужчины и женщины, но у нас были совсем разные по жизни интересы, и поэтому мы с ними на протяжении всей поездки с ними практически не общались. Документы нам оформляли недолго и не инструктировали; меня, правда, позвали в обком ВЛКСМ, но беседа с кем-то из тамошних боссов средней руки была непродолжительной и чисто формальной.
Хорошо помню наши радостные ощущения, когда поезд «Ленинград-Хельсинки» после неизбежно тупых таможенных и пограничных проверок пересек, наконец-то, границу.
– Ура! Ура! Ура! – радостно прокричали мы, стоя в тамбуре, когда поезд двинулся вперед по финской территории. 8 апреля 1988-го года все мы впервые выбрались за пределы Советского Союза. Наш путь лежал в город Турку.
Но сначала мы приехали в Хельсинки. Когда поезд вез нас по финской территории, мы с немалым интересом поглядывали в окно, во всяком случае, сначала, – ведь там, за стеклом, была заграница! Где еще никто из нас никогда не бывал. Вроде бы все, на первый взгляд, тоже самое – начало апреля, тающий снег, весна, одним словом; но в тоже время все, абсолютно все, мимо чего мы проезжали, было чище, аккуратнее, цивилизованнее. Другой мир, совершенно другой мир. Другая, во всех отношениях, жизнь. Особенно это ощущалось во время остановок на различных финских полустанках. В дальнейшем мне еще не раз доводилось бывать в стране Суоми, и в других странах, однако то, первое ощущение заграницы – особенно запомнилось. Как, собственно, и все, что происходит впервые.
В Хельсинки нас встретили на вокзале, пересадили на автобус, провезли по финской столице, достойно покормили в какой-то мелкой забегаловке и потом повезли в Турку. Еще несколько часов дороги, и мы в отеле. Расселились быстренько по номерам, поудивлялись роскоши предоставленных нам аппартаментов (ничего особенного вообще-то, но для нас, тогда непривычных к поездкам за кордон, и это было в новинку), а потом, несмотря на достаточно позднее время, отправились осматривать город. Отель наш находился в самом центре Турку. Мы бесцельно бродили по улицам пустынного и уютного заграничного города, пока не оказались перед витриной музыкального магазина. Да, тут было на что посмотреть! И хотя я, в отличии от всех остальных, не был уже в то время музыкантом, но тоже не смог не оценить увиденное; а Александр Ляпин просто застыл в изумлении, когда увидел перед собой, на витрине, множество настоящих «фирменных» гитар. Да и помимо гитар там немало было прочих кайфовых вещей – клавишные, барабаны, перкуссия разная и многое, многое другое, бывшее в ту пору для жителей совдеповских просторов предметом весьма дефицитным. Для музыкантов, приехавших из России, витрина музыкальной лавки в Турку явилась зрелищем необычайнейшим, по - настоящему фантастическим, и поэтому на следующий день, сразу же после завтрака, все отправились в этот музыкальный шоп. О приобретении чего-либо и речи быть не могло, ведь у каждого из нас было мизерное количество официально выданных нам финских марок, и даже те, кто смогли провести с собой одну-две бутылки водки (а больше-то и нельзя было провезти), и потом продали их интересующимся этим бесхитростным напитком гражданам Финляндии, выручили не так уж много денег. Зато, когда утром музыканты отправились в магазин, то они получили возможность и посмотреть вблизи на интересующие их инструменты, пощупать их, и даже поиграть, хозяева муз.лавки запросто разрешили им это сделать.
Во время пребывания в Турку нас возили на экскурсии, показывали город, и состоялось несколько выступлений «Джунглей» и ляпинской группы «Опыты». Конечно, эти концерты изначально планировалсь, но их было немного, и они проходили в достаточно специальных местах - в школе, в сельском клубе в пригороде Турку, и только один раз в музыкальном клубе.Аппаратура была местная, и концерты наших рокеров обслуживала бригада финских аппаратчиков, которые довольно быстро врубились и в саунд, и в музыку гостей из Ленинграда. В те годы средний уровень финских музыкантов был, пожалуй, на порядок выше, чем у российских; - может быть, тоже самое можно сказать и про сегодняшний день, но и «Джунгли», и «Опыты» в грязь лицом не ударили, и выступали очень хорошо. Обе группы играли инструментальную музыку. «Джунгли» были изысканной, во многом, пожалуй, недооценной тогда командой, она ориентировалась на акустико-психоделический рок-оппозишн. Ляпинские же «Опыты» исполняли мощный тяжелый блюз, а Александр иногда пел – в основном, хитовую свою песню «Холодное Пиво», но его бэнд также специализировался на инструменталах, а ритм-секцию составляли «дэдэтэшники» Игорь Доценко и Вадим Курылев.
Только вот аудитория на финских концертах питерских групп была все-таки совсем не специализированная, ведь и концерты-то проходили в рамках дней дружбы между Турку и Ленинградом, и поэтому публику выбирать нам не приходилось Однако финны дружелюбно относятся к любой музыке, и даже если и не являются фанами рока или какого-нибудь другого стиля, то прекрасно понимают, когда перед ними выступают опытные музыканты и когда все на концерте происходит всерьез и по-настоящему. Такого отношения до сих пор, мне кажется, нет в нашей стране, ведь даже теперь, в середине пятого года двадцать первого века, рок-музыка воспринимается у нас как нечто чужеродное ( пусть и не всеми, но все равно большинством), нездешнее и не очень нужное. Так было, и так, наверное, будет. Говорить об этом можно долго и много, но уже в рамках совершенно другой статьи.
Мне в этом непродолжительном финском туре иногда приходилось выступать в роли ведущего. Дома, в Питере, я неоднократно вел и концерты, и различные фестивали, ну а здесь мой конферанс был минимальным, тем более, что финского языка я не знал, а напрягать переводчиков длинными, страстными речами было вовсе неуместно.
Так вот, пусть финская публика с интересом и с дружелюбием воспринимала ленинградский рок, только сенсацией это для нее все равно не стало. Как известно, в конце восьмидесятых и в начале девяностых начались многочисленные вояжи российских музыкантов на Запад, тогда, в связи с перестройкой и прочей гласностью, возник активный интерес к русской культуре, который потом естественным образом уменьшился и поугас, и если теперь кто-либо из наших рокеров выступает в Европе или в Америке, то, в первую очередь, эти выступления интересны эмигрантам. Разумеется, если концерты ограничиваются сугубо клубной сферой, то европейской клубной аудитории по-большому счету как бы и все равно, кто перед ней играет. Да и нашим музыкантам тоже почти без разницы где выступать, лишь бы обещанные гонорары заплатили.
Тогда, семнадцать лет назад, в Суоми, иногда на концерты приходили и финские музыканты, и однажды, во время концерта в музыкальном клубе случился небольшой джем. И после него кто-то из местных принес водку, чтобы угостить гостей. А поскольку местных денег у нас почти и не было, то никаких привычных домашних излишеств никто себе и позволить-то не мог, и даже угоститься где-нибудь чашечкой кофе или более крепкими напитками было совершенно непозволительной роскошью. В обшем, угощают нас финны водкой, и мы церемонно пускаем бутылку по кругу, деликатно делаем по маленькому глоточку. Дошла очередь и до Саши Ляпина. Не знаю как теперь, вроде бы он вообще перестал употреблять спиртное, но раньше водку Ляпин пил большими, солидными глотками. Доходит, помню, очередь до него – и Саша привычно делает такой хороший, настоящий глоточек, грамм эдак на...И тут одна из финских барышень с непритворным ужасом кричит, потому что количество священного напитка в бутылке резко уменьшилось. Конечно, забавный инцендент сразу же был исчерпан, но все равно, мы с Сашей потом иногда об этом вспоминали и он заметил однажды: «Сижу я там, в клубе, играю на бильярде, и вдруг одна девушка финская заносит литровую бутылку «Смирновской», и я замечаю, как они выпивают, довольно-таки странно — делают по глоточку и передают друг другу. Ну, она предложила мне. Я как человек, любящий это дело, засаживаю грамм двести, после чего она подбегает и с криком выхватывает бутылку у меня изо рта!»
Дней десять продолжалась первая поездка питерских рок-музыкантов в Финляндию. После Турку нас повезли в Лахти, где, в свою очередь, состоялась еще пара-тройка выступлений. «Джунглям» тогда повезло больше, чем «Опытам»; у Андрея Отряскина и у Игоря Тихомирова был в Хельсинки хороший знакомый, нередко приезжавший в Питер, и он смог договориться, и устроить группе продолжение гастролей, поэтому сразу после концертов в маленьком, кукольном Лахти «Джунгли» поехали выступать в других финских городах. В Лахти, кстати, проводился тогда какой-то фестиваль, в котором принимал участие и столичный «Ва-Банкъ», и во время своей поездки москвичам даже удалось записать альбом на английском языке. Начиналось время совсем других уже раскладов, те же «Джунгли» вскоре после возвращения из своего первого заграничного тура поехали в Данию, а чуть позже, в девяностом году, Андрей Отряскин перебрался в Штаты, где и живет с тех пор, в Сиэттле. Он продолжает заниматься музыкой, только играет теперь Андрей не рок, а акустическую гитарную музыку, он называет ее «гитарная музыка всемирной деревни», пытаясь соединить разные стили и подходы в один, об этом он сам мне рассказал, когда в 2001 году приезжал в Питер. А Саша Ляпин вскоре после поездки в Финляндию, в июне того того же 1988 года вместе с «Аквариумом» побывал в Канаде, куда группа была приглашена организацией «Врачи за безъядерный мир».
Забавно теперь вспомнать эту, не такую уж и далекую эпоху. В той же Финляндии регулярно выступают российские и питерские группы – «Тequilajazzz», «Достоевский Идиот», «Новые Композиторы» плюс множество других. Что ж, так и должно быть. А у меня от той воистину доисторической поездки остался двухкассетный магнитофон-радиоприемник, купленный в маленьком сельском маркете возле Турку. Работает он теперь не слишком исправно, и чинить его бессмысленно – дешевле новый купить, но и выбрасывать жалко, тем более, что станции FM -диапазона мой «старичок» ловит ничуть не хуже, чем раньше.
февраль 2005